finop.ru — Как человеку выжить в современном обществе потребителей? Часть 2

Очевидно, что сам механизм потребления основан на принципе аддикции. Многие современные исследователи даже рассматривают «вещизм», или «синдром потребительства», как своеобразную болезнь или отклонение от нормы — finop.ru.

Современный человек, часто подверженный унынию и перепадам настроения, со всех сторон окруженный стрессовыми ситуациями, часто использует шопинг как средство от депрессии. Однако в погоне за призрачным счастьем, ролью или статусом, которые обещает ему приобретение той или иной рекламируемой вещи, он на самом деле глотает пустоту, и истинная потребность не только не удовлетворяется, но становится даже еще больше. Поэтому неизменными спутниками потребительства являются опустошенность и пресыщение.

Фото: xusenru, pixabay.com

Вот как описывает этот механизм потребления и человеческой зависимости от него Алексей Ильин в своем очерке «Фиктивность, знаковость и символизм культуры потребления»:

«Культивирование нового, стимуляция потребления по сути означают стремление возбудить в потребителе отвращение к самому себе. Возбуждается отвращение к себе-настоящему, который пока не имеет необходимый продукт, и симпатия к себе-будущему, который приобрел товарное средство формирования „Я-концепции“. Но хитрость заключена в том, что всевозможные штуковины создаются постоянно, и этот процесс уходит в бесконечность. А значит, культивация отвращения к себе также, как и прогресс технологий, будет продолжаться. Имеет место следующая взаимосвязь: отвращение-покупка-счастье-отвращение-покупка-счастье…»

При этом человеку бывает очень трудно задать себе самому вопрос: «Где же на самом деле проходят грани, разделяющие необходимое, нужное и совершенно ненужное?»

Фото: geralt, ru.wikipedia.org

В настоящее время понятие консьюмеризма подразделяется еще и на следующие категории:

1. Демонстративные траты — когда человек совершает ту или иную покупку только с целью произвести нужное впечатление на тех или иных людей, если это ему нужно для дела — широкий жест.
2. Статусные траты — если человек тратит деньги на приобретение вещей, с помощью которых он сможет показать свою принадлежность к той или иной социальной прослойке.

А что же на деле? Немаловажным будет привести здесь, например, такой вот факт:

• Большинство производителей известной спортивной одежды занимаются не ее производством, а лишь ее брендингом, на деле используя труд выходцев из стран третьего мира…

По сути, они используют в своих целях мечту многих людей владеть чем-то необычным и выдающимся, отличаться от других, на деле представляя потребителю продукт, который по качеству ничем не отличается от предлагаемого другими, менее известными фирмами.

Фото: Источник

С другой стороны, вместе с массовостью потребления к нам пришло и такое явление, как одноразовость. Любому производителю в условиях перепроизводства гораздо выгоднее, чтобы покупатель приобрел вещь, которую после однократного использования нужно будет выбросить, с тем чтобы в следующий раз купить другую такую же. Или, если эта вещь все-таки рассчитана на хоть сколько-нибудь долговременное пользование, сделать срок ее эксплуатации максимально коротким, чтобы у покупателя как можно скорее возникла потребность приобрести что-то другое. Мы можем резюмировать, что такие понятия, как качество и долговечность, сегодня уже совершенно ушли в прошлое.

Есть ли в этом какое-то варварство или какой-то бесконечный эгоизм?.. И в какую сторону мы движемся?.. И чем отличался, предположим, советский человек от потребителя нового времени?..

По словам Андрея Кончаловского, сказанным им в программе «Познер» в выпуске от 25.11.2019, «дефицит рождает желание», и «без этого человек становится животным».

Владимир Позднер и Андрей Кончаловский
Фото: Источник

Возможно, дело просто в психологии потребителя и в его самосознании, в том, что он постоянно ощущает жизнь как непрекращающийся праздник и все время находится в постоянном ожидании чуда.

В книге Александра Ципко «Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании» есть строки о политическом самосознании русского человека, однако они в некотором смысле могут быть отнесены и к психологии потребления:

«И в этом — какой-то парадокс массового русского политического сознания. С одной стороны, русский человек очень чувствителен ко всем рассуждениям о душе, о добре, о духовности и морали. Но в ситуации выбора этот же человек делает ставку на силу, а иногда на грубость, отдает предпочтение простым, линейным решениям, основанным на ломке, насилии, на дух не воспринимает людей, олицетворяющих осторожность, взвешенность. <…> Этот же человек, российский избиратель, любящий порассуждать о духовности и справедливости в политике, не поддерживает постепенность, терпимость, толерантное отношение к иной позиции, он готов поддержать самые радикальные, самые революционные меры, лишь бы они обещали быстрый, позитивный результат, чудо».

Свойственно ли это только русским? Отнюдь. Но все же в большей степени. Так как мы переняли «оттуда» только самое худшее, не поняв смысла и не построив своих собственных основ.

Если же рассуждать об условиях, в которых находился и находится советский и современный потребитель, то необходимо заметить, что недостаток чего-либо, как и его излишек, в данном случае будет одинаково плохим. Здесь, как и в любом деле, видимо, хороша будет золотая середина.

Фото: Depositphotos

Проблема не в том, что мы иногда позволяем себе купить что-то лишнее (ведь покупка иногда действительно способна поднять нам настроение) или не в том, что мы всегда стараемся приобрести что-то более качественное (а настоящее качество, как известно, стоит дороже), а в том, что происходит подмена понятий. Уже давно благосостояние ставится во главу угла, и мы нередко думаем, что, покупая какую-то вещь, мы покупаем себе счастье или какие-то другие ценности, которые на самом деле нельзя купить за деньги.

• Дело в том, что реклама и потребление заменяют в нашем внутреннем мире и в нашей иерархии место тех ценностей, которые не должны быть заменяемы никем и ничем. И самое ужасное, что мы делаем это почти добровольно. И в этой чужой игре мы нередко становимся ведомыми и на деле даже не знаем (или не хотим знать) куда.

Очевидно, что дело в том, чтобы человек был всегда в состоянии сделать разумный выбор, руководствуясь в том числе и какими-то высшими ценностями, а не только своими низшими эгоистическими потребностями. И главное состоит в том, чтобы он сумел его сделать.